Это о нём.
Мой больной Н. Которого любили все в нашей команде . Который любил всех нас, каждого –  по – своему, но любил.
Его отдали мне в ноябре с прогнозом , при благоприятном течении,  в две  недели. Мы дожили до вчера.
Мы боролись. За  ещё один месяц, потом за неделю, потом за дни.  И за час боролись тоже. Он боролся вместе с нами. Сейчас я понимаю не потому, что хотел, а потому что жалел нас. Потому что,  как и сказала, любил. Я всё больше убеждаюсь в том, что эти два чувства идут рядом.
И со “злом” боролся, которое бродило где – то  около . Это он в одиночку.
– Ну, Н., ну я тебя очень прошу давай что – нибудь скажу тем …ну тем плохим, которые тебя обижают.
– Лииииз! Они не плохие – они коварные.
– Накажем?
– Нет.
– Простим?
– Не наше это дело. А потом простим. Мы всех простим.

– Это кто?
– Это Петрович, мой друг.
– Аааааа. Лиииииз! Петрович теперь мой большой друг.
– А Серега?
– Хороший друг.
– А Ленка?
– Подруга.
– А ты, Н., моя радость.
– А ты – моя радость.
Он смотрел на меня детскими ярко – голубыми глазами и смеялся в голос. До слёз. Своих и моих.
– И ты, Лииииз, бросишь работу, и мы поедем на дачу. Жить там будем.
– Да?
– Да. Я же люблю тебя.
– Поедем. А ребята из команды?
– С нами. Ленка пусть книжки читает и в саду гуляет . Шофер мясо пожарит.И говорить будем. Как сейчас говорим.

– А мы с тобой?
– А мы – любить будем.
– А как – любить?
– Сильно очень. Я стол поставлю под яблоней. Ты будешь пить чай, а я буду приносить тебе вишни.
В миске.
– Вместе собирать будем?
– Нет. Я один. Ты будешь их есть.
– А потом мы будем играть косточками из вишен?
– Будем.

– Я уеду на два часа, но ты дождись меня. Мне нужно привезти лекарства. С тобой останется Петрович.
– Дождусь. Не бойся.
Я боялась и Серега гнал машину к нему, ни говоря ни слова.

Он дождался – мы так  мало верим , Господи  – и сказал вчера :

– Такой я счастливый. Умираю, а ты успела и все собрались друзья.

Мы держались за руки, на руках он и отошёл от нас.
– Ты на похороны приди, Лииииииз. Свечку поставишь, а я посмотрю.
Это за три месяца до смерти…

Он знал, когда  мне не просто.  Не задавал вопросов, которые задают все или почти все.  Чувствовал всё, что происходит и решал сам, стоит говорить об этом или нет и умел уловить то, что я уловить не умею.

– Лиииз!
Никто никогда не звал меня так. И не позовёт больше. Пока не встретимся. С миской спелых вишен под яблоней.

У Бога все живы.