Близилась к завершению первая седмица этого Великого поста. Я поехала в храм Рождества Иоанна Предтечи в Сокольники. В день усекновения главы Иоанна Предтечи меня некогда младенцем крестили. А перед самым началом поста преставился мой крестный – раб Божий Александр. На Торжество Православия пришлось 9 дней. Так что накануне поехала в Предтеченский храм помянуть.

Авторская – без сокращения – версия текста

 Каялась. Это было 8 марта – суббота. Не плясала, не наряжалась, не украшала себя цветами, – каялась.

…Божия Матерь, Всецарица Милостивая, обрати Ты нас всех к покаянию, уневести и умудри, прекрати детоубийства, вражду и рознь, покрой Омофором Твоим! Соедини Русь Святую.

Тащила три Библии. О единстве Святой Руси и на Вселенскую субботу 22 февраля здесь, на патриаршем подворье в Сокольниках, с друзьями молились. Иисусе Сладчайший, спаси нас! И тоже молитвенно, как этот мед, – три литра на канон, – объедини нас. Как у Тебя на Небе мы все едины, и все раны и боль в сладость сопребывания с Тобой верных Тебе обращены, так и тут сопричти нас волей Твоей примириться.

И вот еду в этот женский международный день, когда некогда веком ранее началась русская смута-революция, на электричке из Переделкино… Библии отцу Олегу Стеняеву на Библейский марафон в память убиенного отца Даниила везу. На Вселенскую субботу – вместо одной из трех Библий репринт 1906 года Киево-Печерской Лавры алого золоченного напрестольного Евангелия везла…

А тут вот доехала до площади трех вокзалов, а прямо у Ленинградского, где – перейдя по подземному переходу – на 7 трамвай пересаживаться, колесо у тележки отлетело.

Вокруг сразу уйма дежурящих, – да не помочь… А: такси? Такси не нужно?

– Мы меньше, чем за 1000 никуда не едем.

– Да вон за 370 готовы, – показываю на смартфон.

– Ну, подумаешь несколько сотен больше-меньше… – продолжается торг, когда уже жму «заказать».

– Э-э, другой вызывайте! – продекламировал некто с акцентом.

– Вас здесь никто не увидит. Вон к пятому столбику идите.

По центру Ленинградского – смотрю – у дороги цифра пять в желтом кружочке, облепленная со всех сторон желтыми же машинами.

– Вы видите пятый столбик? – (это в трубку).

– Я уже проехал.

Тележка тяжелая. Почему-то это слово «тележка», на которой перетаскала весь свой тираж книги о владыке Алексии (Фролове) «Достигайте любви», мне в последнее время всё имя Олежка напоминало… Не по имени протоиерея Олега Стеняева, – так просто звали моего одноклассника-украинца по самаркандской гимназии №17. У отца Олега, впрочем, тоже невеста с Западной Украины была, но ее то ли католики, то ли униаты то ли умыкнули, то ли не выдали. А у моего Олега еще и фамилия с отсылкой на винную бочку, – про что я сейчас тоже вспоминала в связи с тяжестью поклажи, – эта фамилия одна из самых распространенных на Украине. Вина, впрочем, я не везла. Кагор на помин приобрету уже на месте.

«Матронушка, помоги!» – взмолилась празднуемой в тот день. Я ей всё как блаженной молюсь с конкретной просьбой (о чем и преподобную Марию Египетскую прошу), а тут у нас Матронушку накануне на службе в Переделкино всё святой праведной называли… И я как в тупике оказалась… Когда-то мне в подзаголовок книги «Ты не один» вместо: истории о тех, с кем по пути, – истории о современных праведниках вписали, – и старец Илий, чье день рождение также отмечали 8 марта, не благословил этого выверта при том, что ни тебя, ни книгу целыми не оставят. Если считающие себя праведными так развлекаются, пусть сами спасаются, как знают.

Отец Михаил Скворцов, настоятель Никольского храма с. Макарово-Черноголовка, давече мне уточнил источник цитаты, которую по письмам схиархимандрита Виталия (Сидоренко) привожу в своей изданной самой же книге об архиепископе Алексии (Фролове) «Достигайте любви»:

Если Христос пришел не для праведников, то я отвергаю мою правду, как грех, отлучающий меня от Христа, и в том, что я грешен, нахожу мою правду, правду Небесную, доставляющую мне средство приступить ко Христу и быть с Ним.

Это одна из моих самых любимых цитат. Впрочем, нашел ее отец Михаил в письмах тоже любимейшего – святителя Игнатия (Брянчанинова).

Пока я отвлеклась на эти мысли, подкатил вместительный минивен. Из него вылетел такой весь счастливо белый (в белой куртке; сама я в черной – видимо, и как тот первый миновавший таксист) сокол. Подхватил мою, казавшуюся неподьемной – целых три роскошно изданных фолианта от Бытия до Апокалипсиса – потрепанную клетчатую тележку. Я так и прокомментировала, что это не камни, не кирпичи (тележка была со вне, – после того, как я ее волочила, а она падала, – грязновата) – книги в храм. Но этот бесстрашный, как святитель Николай, что некогда полез в грязь, чтобы помочь крестьянину, мужчина растолкал детские кресла в багажнике. Загрузил туда всю историю всех людей. Тронулись.

– А что там в Колодезном за храм? – уточняет.

– В каком Колодезном?! Опять навигатор шалит? – шарю по монитору. – Ой, точно в Колодезном переулке. Рождества Иоанна Предтечи.

А про Колодезный потом по ходу разговора скаламбурю, вспоминая, что писали в спецвыпуске журнала «Покров» про одноименный журналу в посвящении монастырь и святую блаженную Матронушку в нем почивающую мощами: к пустому колодцу люди не идут.

– А Вас как звать? – тоже пытаюсь поддержать разговор.

Когда внезапно преставился наш дорогой брат Алексий Тарасов, меня на следующее утро раб Божий Алексий просто остановился и подвез, и так многие еще Алексии помогали… Господь восполняет все утраты…

– Захар, – говорит везущий сейчас меня.

Память Бога… Так переводится вроде с греческого, который нам на Высших Богословских курсах Московской Духовной академии преподавал брат Алексий, имя Захар…

– А ты со всеми таксистами знакомишься? – смеется, возвращая меня опять в реальность из покаянных соображений.

Начинаю рассказывать ему про отца Олега Стеняева, к которому еду, как он в Чечне, когда во время перекуса в одном кафе могли оказаться воюющие тогда по разным сторонам, чтобы снять тяжелую паузу интересовался: а как тебя зовут?…

– Джабриил.

– Это даже не человек.

В храме Марии Магдалины на патриаршем подворье в Сокольниках при входе – Священное Писание

– Я же говорил тебе, что ты осел! – смеялись абреки. И как-то уже становилось поспокойнее.

А отец Олег рассказывал им про Архангела Гавриила – так по-нашему его имя звучит.

Вспоминаю и про то, как его самого потом в черной одежде (рясе, чего не видно, когда мчишь на родной блокпост) свои же за смертника приняли… И открыли огонь.

– Свои! Свои! Моспатриархия! – выскакивает, резко притормозив.

Крещение в Чечне

И мы с Захаром обсуждаем текущую обстановку. Сам он с Украины. Из Кузнецовска (ныне город Вараш), рядом с Ровенской АЭС. У него и родня вся там. И всё меньше тем для какого-либо с ними разговора…

И я вспоминаю, как тезка Оля из Киева, с которой познакомившись в Дивеево, жили потом в скиту святителя Игнатия (Брянчанинова) в ново-Тихвинском монастыре в Екатеринбурге, вместе крестным ходом Царственных мучеников-страстотерпцев до Ганиной ямы ходили… А потом всё общение оборвалось. Опять про отца Олега рассказываю, как он из оккультного плена соотечественников выводит.

– Вот и их также высвобождать еще и от этого плена надо будет.

Вспоминаю про то, как Авраам с Богом торговался ради скольких праведников помилует Он города, мы с владыкой Митрофаном (Баданиным) интервью об этом записывали…

А Захар вдруг и говорит:

– Выхожу сегодня в 5 утра, и вижу такую икону, не икону –  она, из мрамора, наверное. Тяжелая такая. Я ее спрятал в белую такую коробку у нас на этаже. Домой нести – это все равно, что крест чужой брать…

Он мне до этого уже брякнул:

– Я неверующий.

– Никогда так не говори.

– В том смысле, что на службы не хожу, – но показывает на себе крест такой свой большущий – червленное золото, браслет такой же с молитвой.

Рассказывает, как он лет десять с 2006 года вентиляции по храмам по всей нашей единой Родине делал, а потом еще столько же примерно лет таксовал и тоже многих из духовенства возил, и отцы ему всё говорили:

– Тебя Сам Господь в храм приведет.

А про крест разговорились:

– По вере Вашей да будет вам (Мф. 9:29). Это Сам Господь в Евангелии сказал. Один видит «чужой» крест, а другой – Христа на кресте…

И опять вспоминаю своего любимого святителя Игнатия (Брянчанинова): Суетен и безплоден крест свой, как бы он ни был тяжек, если чрез последование Христу он не преобразится в крест Христов.

Помню, когда на празднование иконы Богоматери Взыскание всех погибших в конце крестного хода по вокзалам столицы   отдавала альфавцу Сергею Андреевичу, казалось, последний оставшийся крестик, он уточнил:

– Золотой?

Я растерялась… На Павелецком в часовне вроде как простыми запаслись…

Потом в другом кармане еще пять таких же нашла – массово закупали. Передали уже Ивану Белозерову у нас в Переделкино для отправки на фронт.

Но ин суд человеческий, ин суд Божий…

Преображение Господне Сретенское

Троицу, о которой мне начал рассказывать Захар, я мысленно себе белую предсталяла. Вселенские святители? Соловецкие святые? – все перебирала во Вселенскую субботу у Тихвинской иконы Божией Матери в храме Воскресения Христова в Сокольниках образ, где ни по подписи, ни по золотому окладу облачений что за трое святых написаны не разобрать… А еще вспоминала так и оставшийся нерасписанным купол храма Троицы Живоначальной на Шаболовке, где отпевали протоиерея Георгия Вахромеева, – так у меня эта белая высь, связанная с написанием книги об Экзархе Белой Руси митрополите Филарете (Вахромееве) перед мысленным взором, если обратить его горе, и осталась… То ли ассоциируя этот неведомый барельеф с таковым, являющим Преображение Господне в Сретенском монастыре.

Захару (у него и самого-то имя для меня с рафинадом визуально рифмовалось) стала про Преображенский храм с миссионерским центром, который строит отец Олег Стеняев (см. запись из его телеграм канала в конце статьи), рассказывать. А он и предлагает:

– Давай заедем, я тут рядом, километра два в сторону от храма живу. Сейчас через Яузу только махнем…

У меня это было как путешествие по всей моей жизни, и жизни тех, кого люблю. …Будущий владыка Алексий (Фролов) в храме апостолов Петра и Павла на Яузе воцерковлялся…

Молюсь Матронушке, к которой ходил чуть что молиться и владыка Алексий… А Захар вдруг с огромной иконой Троицы Пресвятой возвращается. Но она не белая, а золотая – в лучах радостно играющего, точно на Пасху, солнца!

Подъезжаем к храму, – служба в том, что посвящен равноапостольной Марии Магдалине. Мы несколько опоздали. Читалось Евангелие от Иоанна: Сие заповедаю вам, да любите друг друга… (Ин., 52 зач., XV, 17 – XVI, 2). Пока шлагбаум открыли, – в храм Троицу Захар именно в момент, когда уже молитву о триединстве Святой Руси читали, заносил. Прошел весь такой празднично белый наискосок сквозь всю церковь соборно молящихся, поставил у Феодоровской иконы.

Там же рядышком образы Донской Божией Матери, святого Георгия Победоносца, батюшки Серафима, святой равноапостольной Марии Магдалины. И солнышко по Лику Феодоровской Богоматери тоже вдруг заиграло, – точно улыбнулась Пресвятая.

Дарю Захару свою книгу об архиепископе Костромском и Галичском Алексии (Фролове) «Достигайте любви» – перелистываю на духовное завещание в конце: Святость как призвание и предназначение к наследованию Царства Пресвятой Троицы.

Богоматерь Феодоровская просияла. Книга «Достигайте любви». Здесь есть глава о том, как Богоматерь Феодоровская плачет перед революцией начала XX века

– Я сейчас заплачу, – говорит. И действительно – слезы в глазах.

Вот так его Господь – Троица Пресвятая – два десятилетия на службу вели-вели и привели!

Объедини нас всех, Господи!

Очисти Русь Святую, площадь нашу Красную Пасхальную от идолища да возведем Тебе храм во славу Троицы Живоначальной!

Аминь.

Захар просил ему квартиру, что рядом здесь с патриаршим подворьем в Сокольниках, освятить – дети, как домой заходят, говорит, их трясет, тут же баламутить начинают, а как выйдут, нормальные.

Записала его телефон.

А в Предтеченской церкви тут, оказывается, редко в основном на престольный праздник служат. Пробыла весь тот день в храме – уходить не хотелось, как той старушке из слова отца Олега.

Храм святой равноапостольной Марии Магдалины на патриаршем подворье в Сокольниках

Но к вечеру на 2-е и 3-е обретение главы Иоанна Предтечи всё равно тут же, в Магдалининском храме, служили. Подала на завтрашний день кагор о упокоении новопреставленного раба Божия Александра в алтарь, Шестопсалмие послушала – отстояла этот Страшный Суд у всё также ласково солнцем освещенной Троицы – и поехала в Сретенский монастырь, там служба в шесть.

По пути только зашла в храм Воскресения Христова в Сокольниках, к Тихвинской иконе, у которой о упокоении папочки раба Божия Валерия, разбившегося в день Ее празднования молюсь, как – слышу – величание Предтече запели… А тут Божией Матери и его глава… И батюшка Сергий тут же.

Пока покаянно молилась в то утро, едя еще в электричке из Переделкина, всё думала и о том, как Господь милостиво бездны наших отступлений подвигом верности, исповедания, молитвы верных ему точно запечатывает: как на 8 марта, с которого бунтом женщин в Питере началась революция, празднуем память святой блаженной праведной Матронушки и день рождения батюшки Илия, так и на 23 февраля в Свято-Троицкой Сергиевой лавре архимандрита Кирилла (Павлова) отпевали…

В лавочке храма Воскресения Христова часто мёд на помин приобретаю, и в этот раз взяла.

Иисусе Сладчайший, спаси нас! Помяни во Царствии Твоем всех от века скончавшихся православных христиан, воинов Твоих, и нас сподоби Царствие Твое силой взять.

…От дней же Иоанна Крестителя доныне Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его, ибо все пророки и закон прорекли до Иоанна (Мф. 11:12).

Ольга Орлова

Запись из телеграм-канала протоиерея Олега Стеняева:

Сделать пожертвование можно разными способами: по QR- коду;

по реквизитам на сайте: svetfavora.ru/; перевод на карту Сбербанка: 2202 2061 7230 0126, держатель

карты Роман Станиславович М. (настоятель).