Христос воскресе!

Сегодня, во вторник второй седмицы по Пасхе Русская Православная Церковь празднует Радоницу — особое пасхальное поминовение усопших.

Мы поминали усопших Великим Постом — в субботы II, III, IV седмиц Святой Четыредесятницы. И в этом были свои резоны, о которых мы говорили в эти дни.

И вот теперь это поминовение творится с тем благочестивым намерением, чтобы по совершении светлого семидневного торжества в честь Воскресшего из мертвых, разделить эту великую радость Пасхи и с умершими в надежде блаженного воскресения, радость коего возвестил Сам Господь, сошедший во ад проповедать победу над смертью…

И в этом пасхальном поминовении усопших с его особыми пасхальными песнопениями также присутствует радость о Воскресении Господа, Который «Адама воздвиг от тли» и «падшим подает воскресение»…

Мы поминаем усопших в этот светлый Пасхальный период, когда «вся исполнишася Света — Небо же, и земля, и преисподняя» и «празднует мир, видимый же весь и невидимый Востание Христово — веселие вечное»…

Само название праздника — Радоница (Радуница, Радовница, Радощница) — говорит о том, что это праздник радостный, сопровождающийся радостью, радованием. Славянский корень рад, присутствующий во всех этих словах, означает блистающий, сияющий, просветленный. Это тот же корень индоевропейской семьи языков, который присутствует и в латинских словах — radio (блистать, сиять, испускать лучи), radius (луч). Мы говорим — радиация, то есть, излучение. Когда человек радуется, он как бы светится, сияет, «светло празднует». В противоположность тому, когда у человека горе, лицо его мрачнеет, а не светится.

«Радуйся, Дево, радуйся! И паки реку: радуйся! Твой Сын воскресе тридневен от гроба и мертвыя воздвигнувый. Людие веселитеся!»

Праздник с этим названием существовал уже во времена языческих предков русского народа, как праздник обновляющейся весной природы, уже тогда имевший значение времени, посвященного чествованию усопших; ибо с весенним воскрешением природы от зимней смерти соединялась мысль о пробуждении умерших, об освобождении их от мрачных затворов ада…[1]

И вот сегодня, в наши дни, когда на территории России происходит соприкосновение с Китаем, и возникает проблема православной миссии среди китайцев, те, кто в этой связи стали знакомиться с китайскими духовными традициями, обнаружили, что и у китайцев издревле существует собственная «радоница».

Вот — свидетельство одного заинтересовавшегося этой темой священника (о. Роман Витюк), который в статье на Pravoslavie.ru рассказывает о конфуцианском почитании предков в Китае:

— У них есть праздник Цинмин в начале апреля, дословно — праздник чистоты и света. Практически как наши Пасха и Радоница, вместе взятые. В этот день обязательно семейное и общественное посещение кладбищ: с собой приносят вербы, зеленые ветви и цветы, украшают могилы. Приносят еду, ритуальные подарки умершим. Думаю, отталкиваясь от этой традиции, пробуждать дальнейший интерес к духовному через загробную судьбу предков — очень правильный путь в смысле миссии Православия.

Вот такое совпадение в вопросе почитания усопших, даже во времени года, двух как будто, не связанных между собою языческих традиций. Возможно, обе они восходят к какому-то общему древнему культу, который в весеннем пробуждении природы после подобного смерти зимнего периода видел прообраз будущего «общего воскресения»…

Господь Иисус Христос иной раз ставил в пример избранному народу иноверных иноплеменников. Вот и нам есть чему поучиться у тех же китайцев. Почитая предков, родителей, старших, они, не зная Библии, служат для нас, разрушивших семью «иванов не помнящих родства», примером исполнения библейской заповеди «чти отца и матерь, да благо ти будет и долголетен будеши на земли» (Исх. 20:12). Мы не помним даже имени прадедушки. Имя дедушки мы узнаем по отчеству своего отца. Хотя самого дедушку не всегда помним. Поскольку у дедушек в последнее время установился обычай после двадцати лет брачной жизни справлять новую свадьбу с молодой девушкой. А вот один китаец, переселившийся в Россию, в отличие от наших соотечественников, помнит имена своих пращуров, которые жили на земле на протяжении последних 2000 лет! Вот они и умножаются в таком неимоверном количестве. Тем самым обеспечивая своему народу долгие века существования, предотвращая его вырождение, вымирание и исчезновение с лица земли…

А постхристианский менталитет европейский народов измыслил идею ювенальной юстиции. Имени павлика морозова. Которая наносит окончательный и смертельный удар по заповеди «чти отца и матерь». И таким образом, собственно, — по долголетию на земле постхристианских народов, ускоряя процесс их вымирания и исчезновения.

Святые отцы говорят, что у Бога есть две книги, читая которые, человек имеет возможность постигать духовную истину. Эти две Божьи книги — Священное Писание и Сотворенная Богом Природа. И если языческим народам Библия была недоступна, то Книга Природы всегда была в распоряжении тех, кто имел очи, способные видеть…

В этой связи вспоминается очерк святителя Игнатия Брянчанинова «Сад во время зимы», в котором автор проводит ту же аналогию и видит в весеннем оживлении природы Божье чудо, явно подсказывающее нам, что Бог, Которому все возможно, вот так же, как эти, похожие на скелеты оголенные от листвы, ветви деревьев[2] набухают почками и покрываются молодой листвой, и человеческие мертвые кости способен вернуть к цветущей юности и жизни во плоти.

Святитель пишет:

«В 1829 году проводил я зиму в Площанской пус­тыни. И поныне там, в саду, стоит уединенная, дере­вянная келья, в которой я жил с моим товарищем. В тихую погоду, в солнечные ясные дни выходил я на крыльцо, садился на скамейку, смотрел на обширный сад. Нагота его покрывалась снежным покрывалом; кругом все — тихо, какой-то мертвый и величествен­ный покой. Это зрелище начало мне нравиться: задум­чивые взоры невольно устремлялись, приковывались к нему, как бы высматривая в нем тайну.

Однажды сидел я и глядел пристально на сад. Вне­запно упала завеса с очей души моей: пред ними от­крылась книга природы. Эта книга, данная для чтения первозданному Адаму, книга, содержащая в себе слова Духа, подобно Божественному Писанию. Какое же уче­ние прочитал я в саду? — Учение о воскресении мерт­вых, учение сильное, учение изображением действия, подобного воскресению. Если бы мы не привыкли ви­деть оживление природы весною, то оно показалось бы нам вполне чудесным, невероятным. Не удивляемся от привычки; видя чудо, уже как бы не видим его! Гля­жу на обнаженные сучья дерев, и они с убедительно­стью говорят мне своим таинственным языком: ”мы оживем, покроемся листьями, заблагоухаем, украсимся цветами и плодами: неужели же не оживут сухие кости человеческие во время весны своей?”

Они оживут, облекутся плотью; в новом виде вступят в новую жизнь и в новый мир. Как древа, не выдержавшие лютости мороза, утратившие сок жизненный, при наступлении весны посекаются, выносятся из сада для топлива: так и грешники, утратившие жизнь свою — Бога, будут собраны в последний день этого века, в начатке будущего вечного дня, и ввергнуты в огнь неугасающий.

Если б можно было найти человека, который бы не знал превращений, производимых переменами вре­мен года; если б привести этого странника в сад, величественно покоящийся во время зимы сном смертным, показать ему обнаженные древа и поведать о той рос­коши, в которую они облекутся весною, то он, вместо ответа, посмотрел бы на вас и улыбнулся — такою не­сбыточною баснею показались бы ему слова ваши! Так и воскресение мертвых кажется невероятным для муд­рецов, блуждающих во мраке земной мудрости, не по­знавших, что Бог всемогущ, что многообразная премуд­рость Его может быть созерцаема, но не постигаема умом созданий. Богу все возможно: чудес нет для Него. Слабо помышление человека: чего мы не привыкли видеть, то представляется нам делом несбыточным, чудом невероятным. Дела Божии, на которые постоян­но и уже равнодушно смотрим, — дела дивные, чудеса великие, непостижимые.

И ежегодно повторяет природа пред глазами все­го человечества учение о воскресении мертвых, жи­вописуя его прообразовательным, таинственным дей­ствием!»^[3]

И вот, удивительное дело: язычники, не знавшие Писания, из Книги Природы почерпнули учение о воскресении мертвых. А в древней Иудее уже были люди, которые, несмотря на учение ветхозаветных пророков, не верили в воскресение мертвых. Эти ветхозаветные неверующие материалисты составляли партию так называемых саддукеев; к ней, кстати, принадлежал Каиафа, который был как раз первосвященником в Иерусалиме в момент распятия Господа Иисуса.

Это именно саддукеи — Каиафа и его «команда» инициировали акцию распятия.

Конечно, с ними тогда была солидарна и партия фарисеев, в своем большинстве.

Но фарисеи в отличие от саддукеев все-таки веровали в Ангела, духа, в учение ветхозаветных пророков о всеобщем воскресении. Из их среды вышли выдающиеся христианские учителя и последователи Господа Иисуса, такие как св. Апостол Павел, Иосиф Аримафейский с Никодимом, почитаемый учитель Гамалиил, Симон — отец Лазаря Четверодневного и его сестер вместе со своими детьми…

А материалистам-саддукеям спастись было труднее, они и стали заводилами в деле распятия Господа Иисуса.

Тем более мы, вышедшие из материалистического Советского Союза, несем в себе эту неосаддукейскую закваску…

Нам всем недостает веры во всемогущество Создателя всего мира, всей целокупности его видимых и невидимых, ощутимых и неощутимых для человека областей, в их бесконечной и неохватной для человеческой науки грандиозности; «яко Той рече, и быша, Той повеле, и создашася…». И сказал Бог: «Да будет…», «и стало…».

И как вочеловечившийся Господь при жизни Своей на земле воскрешал умершие души пребывавших во плоти Своих современников, так же Он воскрешал и умерших телесно, к которым властно взывал: «талифа, куми!» или «Лазаре, гряди вон!», «уверяя», таким образом, «общее воскресение»…

И во втором случае это было сделано по отношению к уже разлагающемуся и смердящему трупу, то есть, речь шла не о «клинической смерти», как это можно было бы предположить в случае с дочерью начальника синагоги.

Более того, эта власть воскрешать мертвых также дана Его последователям, которые обретают единство с Богом по слову Спасителя: «да будут они в нас едино, как Ты, Отче во Мне и Я в Тебе, так да будут они в Нас воедино». И становятся наследниками Отца Небесного, сонаследниками Спасителя. Эту власть демонстрировали уже апостолы. Так Петр, воскресил Тавифу, Павел, вернул к жизни юношу, упавшего с третьего жилья (этажа). И затем уже последователи апостолов, святые праведники со властью повелевали умершим возвращаться в свои бездыханные тела, например для того, чтобы сказать, куда они положили взятое взаймы золото или указать на подлинного убийцу, чтобы не был казнен невиновный, которого оклеветали…

И разве есть невозможное для Всемогущего Бога? Разве не властен Создатель Вселенной, и видимого, и невидимого мира, Своим Властным Гласом воззвать из созданного Им невидимого мира к материализации и жизни в созданном Им же видимом мире души тех, чьи тела уже давно превратились в земную персть, пыль или разложились на элементарные частицы, перешли в форму волн эфира…

Заметим, что заупокойные службы нашей Церкви и в обычное, не пасхальное время всегда заканчиваются пасхальным отпустом: «Воскресый из мертвых Христос истинный Бог наш души от нас преставльшихся раб Своих в селениих праведных учинит, в недрех Авраама упокоит, и с праведными причтет, и нас помилует, яко благ и человеколюбец»…

Христос воскресе! (трижды).

Иеросхимонах Валентин (Гуревич)

12/25.04.17

[1] Ср. Полный церковно-славянский словарь протоиерея Г. Дьяченко, М., 1993 г., репринтное воспроизведение издания 1900 г., статья «Радоница».

[2] Ср.: «Пред окнами моей кельи стояло древо, разоблаченное морозами, как скелет, разоблаченный смертию» — из книги свт. Игнатия (Брянчанинова) Собрание со­чинений. Том I. — М.: «Ковчег»,2006, стр.97.

[3] Там же, стр. 96, 97.